Индивидуальные особенности

Очень часто после переживания чрезвычайного происшествия у взрослых лю­дей возникают острый дистресс и явления вторжения травматического опыта. Однако в большинстве случаев эти состояния являются преходящими и спустя несколько недель или месяцев прекращаются без формирования травмати­ческого расстройства (Kleber, Brom, 1992).

Гено-средовое взаимодействие

Личность характеризуется, в частности, взаимодействием среды и наследст­венности. Генетические факторы могут усугублять уязвимость к стрессовым ситуациям и формировать предрасположенность к развитию таких личност­ных особенностей, которые усиливают риск попадания в опасные ситуации (Jang et al., 2003). Однако до сих пор отсутствуют неопровержимые данные о прямой связи между наследственностью и склонностью к травматизации (Brewin et al., 2000; Emily et al., 2003; McNally, 2003).

Психическая эффективность и психическая энергия

Для сохранения относительной целостности личности после воздействия факторов экстремального стресса необходим высокий уровень психической эффективности. Если психическая эффективность и психическая энергия (которые будут подробно рассмотрены в части II и в главе 12) оказываются недостаточными для достижения полной интеграции травматического опы­та, происходит структурная диссоциация. Психическая эффективность ва­рьирует в широких пределах и зависит от индивидуальных особенностей, например, от возраста (повышается по мере взросления и, как правило, сни­жается к старости), а также от уровня физической и психической энергии, со­стояния физического и психического здоровья, настроения, эмоций, стресса. В норме психическая эффективность и психическая энергия сбалансирова­ны и достигают достаточно высокого уровня, что позволяет индивиду ин­тегрировать внутренний опыт в соответствии с возможностями актуально­го уровня развития (Jackson, 1931-1932; Janet, 1889; Meares, 1999; Nijenhuis, Van der Hart, Steele, 2002).

Интеграция затруднена, если человек избегает травматических воспо­минаний, подавляет мысли о травматическом опыте, негативно относится к непроизвольному появлению собственных травматических воспоминаний или когда человек находится в состоянии истощения. Эти факторы являются предикторами ПТСР у детей (Ehlers, Mayou, Bryant, 2003) и у взрослых (Laposa, Alden, 2003; Marmar et al., 1996).

Мы полагаем, что при низком уровне психической эффективности люди чаще прибегают к таким ментальным действиям, как избегание, подавление или формирование негативных оценок и убеждений. Это особенно свойствен­но для ВНЛ, диссоциативной части личности, избегающей травматических воспоминаний. Впрочем, диссоциированные аффективные части личности (АЛ), фиксированные на травматических воспоминаниях, также порой избе­гают как ВНЛ, так и реальности.

Возраст

Между развитием травматического расстройства и возрастом, при котором произошла психическая травма, есть связь. Чем моложе человек, тем больше вероятность появления расстройства, вызванного травмой. Эта закономер­ность была выявлена для ПТСР, сложного ПТСР, травматического погранич­ного расстройства личности, диссоциативного неуточненного расстройства первого типа (более мягкой разновидности расстройства диссоциирован­ной идентичности) и РДИ (например: Boon, Draijer, 1993; Brewin et al., 2000; Herman, Perry, Van der Kolk, 1989; Liotti & Pasquini, 2000; N jenhuis, Spinhoven, Van Dyck, Van der Hart, Vanderlinden, 1998b; Ogawa et al., 1997; Roth, New­man, Pelcovitz, Van der Kolk & Mandel, 1997).

Структурная диссоциация личности. Перитравматическая диссоциация

Симптомы диссоциации, которые появляются у индивида во время и после травматического события, указывают на трудности интеграции, по крайней мере, некоторых аспектов травматического переживания. Наличие диссоциа­тивных, а также других симптомов, таких как выраженные изменения созна­ния коррелируют с последующим развитием серьезных травматических рас­стройств (Lensvelt-Mulders et al., 2008; Van der Hart, Van Engen, Van Son, Steele, Lensvelt-Mulders, 2008; Ozer et al., 2003).

Разрушительные эмоции и повышенный уровень физиологической реактивности

Психическая травма связана с переживанием «разрушительных» эмоций, та­ких как паника и эмоциональный хаос во время и после чрезвычайного со­бытия (Bryant, Panasetis, 2001; Conlon, Fahy, Conroy, 1999; Janet, 1889, 1909a; Resnick, Falsetti, Kilpatrick, Foy, 1994; Van der Hart, Brown, 1992). Повышение уровня физиологической реактивности после завершения психотравмирую­щей ситуации может, например, проявляться в повышении частоты сердечных сокращений (Shalev et al., 1998), а также в преувеличенной реакции испуга (Rothbaum, Davis, 2003), что некоторые авторы считают предикторами ПТСР. При переживании разрушительных эмоций происходит подмена адаптивных действий дезадаптивными суррогатами, то есть происходит отказ в пользу ре­активного реагирования от сложных действий, для которых необходимы ре­флексивная мыслительная проработка и детальный последовательный план (Janet, 1909a; Van der Kolk, Van der Hart, 1989).

Сниженный уровень физиологической реактивности

Симптомы повышенной физиологической реактивности традиционно вклю­чены в один из основных диагностических критериев ПТСР, однако в по­следнее время важная роль в посттравматических состояниях также отво­дится и явлениям гиповозбуждения (например: Lanius, Hopper, Menon, 2003; Nijenhuis, Den Boer, 2009). Не все люди испытывают гипервозбуждение во время чрезвычайного события, иногда вслед за проявлениями повышенной физио­логической реактивности следует непроизвольное и значительное снижение уровня сознания (гиповозбуждение). Так, состояние повышенной физиоло­гической реактивности может повлечь нарушение процессов сохранения ин­формации в памяти, а после смениться чувством нереальности происходя­щего, блокированием эмоциональных реакций и анестезией. Несмотря на то, что некоторые элементы травматического опыта впоследствии могут быть воспроизведены в произвольном припоминании, все же подобные реакции препятствуют полной интеграции травматического опыта.

Смысл

Смысл, который индивид придает событию (например, считает произошед­шее проявлением божественной воли, наказанием, считает себя виновником событий) существенно влияет на развитие ПТСР (например: Ehlers et al., 2003; Koss, Figueredo, Prince, 2002). Дети обычно убеждены, что насилие и пренебре­жение происходят по их собственной вине, потому что часто слышат обвине­ния в свой адрес со стороны насильника и других взрослых людей. Кроме то­го, дети часто не знают, как еще объяснить то страдание, которое причиняют им близкие (Salter, 1995). Восприятие события как угрожающего жизни свя­зывается с диссоциацией (Marmar, Weiss, Schlenger et al., 1994; Marmar, Weiss, Metzler, Ronfeldt, Foreman, 1996).

Прошлый опыт

То, как люди реагируют на событие, в определенной степени зависит от степе­ни их готовности к тому, что произошло (например: Janet, 1928b; Morgan et al., 2001). И хотя трудно себе представить, как ребенок мог быть готов к (даль­нейшему) хроническому насилию, исследования факторов устойчивости к факторам стресса и психической тарвмы могут помочь нам понять, как де­ти научаются адаптивно справляться с неблагоприятным опытом (Berk, 1998; Caffo, Belaise, 2003; Henry, 2001; Kellerman, 2001; McGloin, Widom, 2001). Это знание может пригодиться при оказании помощи детям с низкими интегра­тивными возможностями.

Итак, оценка события как психотравмирующего может быть сделана только на основании знания о том, какое воздействие на индивида оказало переживание этого события. Следовательно, такая оценка возможна только некоторое время спустя после завершения события. Вышеприведенные пси­хологические и биологические факторы влияют на уязвимость относитель­но воздействия психотравмирующих факторов данной ситуации, а значит, на развитие структурной диссоциации личности.