Фобия первичного контакта с терапевтом
На первых сеансах, прежде чем сформируются отношения привязанности между пациентом и терапевтом, контакт с терапевтом сам по себе может вызывать беспокоящие ощущения и негативные аффекты, активировать различные диссоциативные части и травматические воспоминания.
В начале терапии терапевт помогает пациенту справиться с его невысказанными страхами. Например, терапевт может сказать, что начало откровенного разговора о себе и о своей жизни обычно является трудным для большинства людей, особенно если это разговор с незнакомым человеком. Терапевт также может добавить, что пациент сам может выбирать удобный для него темп, чтобы происходящее в терапии не вызывало перенапряжения сил пациента, которое неблагоприятно сказывалось бы на его повседневном функционировании. Терапевт также отмечает, что терапия, по сути, является совместным предприятием, основанным на отношениях сотрудничества между пациентом и терапевтом. У пациента должна быть возможность задавать вопросы. Терапевт поощряет осознанное переживание пациентом его присутствия в настоящем, а также осознанный синтез на доступном для пациента в данный момент уровне и реализацию его актуальных переживаний по ходу сессии, в том числе связанных с темами и конфликтами в сфере отношений привязанности. В своих коммуникациях на вербальном и невербальном уровне терапевт сообщает пациенту, что он гарантирует соблюдение границ терапевтических отношений, что он будет сочувственно и с пониманием относиться к фобиям и проблемам пациента в отношениях с другими людьми и в других сферах функционирования пациента. При этом терапевт доложен отдавать себе отчет в том, что отношения доверия не могут быть установлены сразу, в течение первых же сессий, что для этого потребуется довольно много времени. Разговор о диссоциативных частях, инициированный в самом начале терапии, часто вызывает у пациента сильный испуг. Поэтому, не адресуясь напрямую теме диссоциативных частей, терапевт тем не менее может обратить внимание пациента на то, как резко отличается функционирование пациента, его самоощущение в разное время в настоящем, а также указать на признаки активации разных систем действий, сказав, например, следующее:
Полагаю, вы испытываете очень разные чувства в связи с тем, что вы в терапии и рассказываете мне о себе самом и событиях своей жизни. Довольно часто бывает так, что какая-то часть нас самих хочет поведать о себе другому, так как тяготится одиночеством, нуждается в помощи и хочет ее получить, тогда как другая часть предпочитает оставить все как есть под покровом молчания. Я уверен, что со временем мы найдем способы услышать, понять и принять все ваши части. В этой работе мы будем придерживаться приемлемого и удобного для вас темпа. Если у вас появиться чувство, как будто бы внутри вас разворачивается борьба, что-то вроде перетягивания каната, скажите, пожалуйста, мне об этом, чтобы мы вместе смогли разобраться, что именно с вами происходит, и найти пути разрешения этой ситуации.
Интервенции терапевта, по большей части, должны быть направлены на активацию системы привязанности, но не системы защиты, при этом уровень активации системы привязанности пациентов должен соответствовать их способности к синтезу и реализации. В этом терапевту поможет его способность подстраиваться к особенностям речи пациента и его эмоциональному состоянию, а также отражать нюансы субъективного переживания пациента. Работа с темами отношений привязанности проводится систематически, в темпе, который определяет сам пациент, при этом терапевт проверяет свои гипотезы относительно пациента, ориентируясь на его вербальную и невербальную коммуникации. Однако это не означает, что терапевт берет на себя роль утешителя. Это означает, что терапевт проявляет эмпатию, терпение и понимание того, что изменение требует времени.
Так, в начале работы терапевт следует тому материалу, который пациент приносит на сессию и ориентируется на особенности речи пациента. Терапевт не пытается сразу же добиваться изменений действий пациента, но берет себе на заметку наиболее очевидные замещающие действия, старается понять их и вместе с пациентом разобраться в том, какие чувства сопровождают эти замещающие действия, для чего они предназначены, чего хотел бы пациент достичь с их помощью и что он может сделать в настоящий момент. Так начинается настройка терапевтических отношений, благодаря которой у пациента постепенно формируется доверие к терапевту и появляется внутренний мотив к тому, чтобы, следуя предложениям терапевта, постепенно менять репертуар своего функционирования, включая в него новые действия. Таким образом, терапевт никогда не призывает к радикальным переменам. Главный принцип, которому должен следовать терапевт, состоит в том, чтобы не ожидать и не предлагать пациенту больше того, что он может сделать.
Пациентка с диагнозом РДИ так и не осмелилась проронить ни одного слова в течение первых трех сессий терапии из-за сильного напряжения, признаки которого были вполне очевидны. Во время этих сессий она все время беспокойно оглядывалась вокруг, то и дело замирала, уставившись в одну точку, или, скрючившись, сидела в кресле. Терапевт же время от времени произносил такие фразы: «Я вижу, что вы оглядываетесь вокруг. Мне кажется, что вы чувствуете, что здесь для вас небезопасно. Полагаю, вам нужно время, чтобы освоиться с этой обстановкой. Здесь вас никто не торопит. Делайте то, что считаете нужным для себя. Вы видите, в этой комнате белые стены, за окном уже весна, а я здесь сижу перед вами. Я останусь в этом кресле до конца нашей встречи. Вы можете также сидеть в вашем кресле так, как считаете нужным, например так, как вы сидите сейчас... Здесь вы не должны делать что-то, что вам не нравится. Вы не должны говорить что-либо, если вы не хотите или не в состоянии говорить. Я останусь здесь с вами и буду ждать, когда вы захотите побеседовать со мной». В своих комментариях, относящихся к невербальному поведению пациентки, терапевт старался облечь в слова то, что, как ему казалось, привлекает ее внимание. Лечащим врачом-психиатром этой пациентки была женщина, которая сообщила психотерапевту кое-что из анамнеза этой пациентки.
Это была информация о том, что в детстве пациентка перенесла сексуальное, физическое и эмоциональное насилие, а также пренебрежение. Терапевт полагал, что пациентку одолевают страхи, что и в ее отношениях с ним может повториться нечто подобное. Именно поэтому он, например, несколько раз делал акцент на том, что будет терпеливо ждать, не покидая при этом своего кресла, когда она захочет разговаривать. Такая позиция терапевта принесла свои плоды. В конце третьей сессии пациентка обронила несколько фраз, после чего у нее появились растущее желание и способность говорить со своим терапевтом.
Еще по теме Фобия первичного контакта с терапевтом:
- Полимерные материалы, предназначенные для контакта с пищевыми продуктами
- 1.ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ШКОЛА ТЕРАПЕВТОВ
- Гештальт-терапевт
- Осуществление санитарного контроля за производством и применением материалов, предназначенных для контакта с пищевыми продуктами
- Участковые врачи-терапевты
- 8. ФАРМАКОТЕРАПИЯ АФФЕКТИВНЫХ РАССТРОЙСТВ В ПРАКТИКЕ ТЕРАПЕВТА
- Статья 33. Первичная медико-санитарная помощь
- Первичный туберкулез.
- Первичный туберкулез.
- Первичный туберкулез
- Первичная бактериемия.
- Первичные иммунодефициты